Как Россию будут обезлюдивать по хитрому плану

ВСЕМ, КАК ОДИН, ВСТАТЬ НА ЗАЩИТУ НАШЕЙ РОДИНЫ!

Россия сегодня столкнулась с самым страшным и трагичным, что может быть в судьбе любого государства: власть в стране, ее финансы, средства массовой информации захватил один народ, причем из самых малочисленных народов России. Но когда один народ возвеличивает себя над другими народами, удовлетворяет свои запросы в ущерб другим народам - это и есть фашизм. И уж если с чем бороться согласно Указа Президента, то именно с этим фашизмом - с фашиствующей властью политических еврейских авантюристов, финансовых еврейских воротил, еврейских газет и телевидения, творящим настоящий геноцид других народов России.

Проект создания на территории России двадцати агломераций, выведенный на некоторое время из сферы внимания общественности, уже почти готов для реализации на практике. В политическом словаре появились даже такие термины, как «пятнистая Россия» и «пустилище пространства».

 Еще в бытность министром экономи­ческого развития Эльвиры Набиуллиной прозвучала мысль, что многие ма­лые города не жизнеспособны в силу их низкой конкурентоспособности по сравнению с мегаполисами, и в бли­жайшие 20 лет их покинут почти 20 мил­лионов жителей, а все население со­средоточится вокруг двух-трех десятков агломераций с населением миллион и более человек. Ассоциация малых и средних городов России немедленно не согласилась с таким прогнозом и даже выступила с обращением к Пре­зиденту и правительству.

Потом об этом говорить переста­ли. Но от проекта, как выясняется, не

отказались. Его лишь на время вывели из сферы влияния общественности. Называется это теперь так — «уско­ренное сжатие обжитого простран­ства». Стратегия эта имеет не только научное обоснование, но и, похоже, стоит на определенном политиче­ском фундаменте.

Согласно этой стратегической за­даче, вымирание села и малых го­родов не представляет собой опас­ности.

Наступление «дикого поля» на обжитое пространство — не угроза, а одно из условий дальнейшего разви­тия страны, под которое будет адап­тироваться вся политика. В словаре стратегов появились даже дикие, на взгляд непосвященного человека, тер­мины, как «пятнистая Россия» и «пустилище пространства». Попытки оста­новить вымирание русской провин­ции, говорят авторы стратегии, входят в острое противоречие со стимулиру­ющей политикой Москвы.

По прогнозам социологов, больше половины всего населения страны к 2025

году будет вращаться на орбитах крупных городов. Ученые утверждают, что процесс этот объективный. Уже сегодня более 31 процента россиян живет в мегаполисах. Еще треть — в селах, поселках и малых городах.

«За период между переписями на­селения 2002-го и 2010 годов с карты  страны исчезло 8,5 тысячи сел, а чис­ло необитаемых сельских населенных пунктов возросло с 13,1 до 19,4 тыся­чи.

В настоящее время каждое третье село насчитывает менее 10 жителей. В местах, где существуют эти посе­ления, сельскохозяйственная функция уже практически невозможна, — гово­рит известный социолог, руководитель ряда международных и отечественных программ профессор Наталья Зубаревич. — И региональная политика, ка­кой бы она ни была, играет лишь второ­степенную роль. Да, можно смягчить негативные тренды, но переменить их нельзя: агломерации будут стягиваться, остальное пространство — пустеть».

То, что идея эта уже входит в практи­ческую плоскость, говорят следующие факты. Иркутские власти в сентябре прошлого года заявили о намерении

агломерации «Большой Иркутск»

вернуться к созданию агломерации «Большой Иркутск», в состав которой войдут Ангарск, Шелехов и близлежа­щие поселения. До этого, в августе, на обсуждение был представлен про­ект «Агломерация Челябинск — Ека­теринбург». В октябре глава Красно­ярска сообщил о развитии проекта «Большой Красноярск», в который бу­дут включены все населенные пункты в радиусе 100—150 километров. Темп оптимизации задала Москва, первой расширившая свои границы. Но сто­лица, сразу оговоримся, совершенно особый случай.

За рубежом, кстати, идут такие же процессы, но принципиально иначе организованные. Муниципалитеты кон­тролируют их сами. В России же боль­ше внимания уделяется модели созда­ния административных округов. То есть делается все без привлечения обще­ственности, привычными командными методами, силами чиновников.

На языке отечественного чиновника все это называется
не агломерационным переустройством и даже не реформой управления,
 а безобидным словом «оптимизация».

Массовое закрытие школ, боль­ниц, укрупнение сельских поселе­ний, слияние муниципальных обра­зований, вывод из райцентров без со­гласия и даже уведомления местных властей военкоматов, полиции, почты, налоговой и дорожной служб, дру­гих жизненно важных подразделений, формирование межмуниципальных управленческих структур — звенья одной цепи. Если взглянуть на это пе­реустройство с позиции чиновниче­ства, то для центра оно представляет огромную выгоду. Зачем строить на периферии дороги, тянуть в глубинку

электрические и газовые линии, под­держивать там социалку? Какой груз сваливается с федерального бюд­жета! Если Россия в целом не может быть конкурентоспособна на миро­вом рынке, то попробуем сделать конкурентным хотя бы Большую Мо­скву, Большой Петербург, Большой Красноярск и еще десяток-другой крупнейших городов... Всей осталь­ной территории по мере доступности отведена роль питательной среды для развития мегаполисов.

Чем это обернется для городов и весей, которые окажутся вне зоны вли­яния агломераций? Что ждет так назы­ваемое «пустилище пространства»? Кто и как станет в нем хозяйствовать?

И без того обескровленное закры­тием школ, больниц, детсадов, оно окончательно обезлюдеет и, скорее всего, прекратит свое существова­ние. И

тогда не надо будет искать ко­лесный трактор с прицепом и набо­ром сельхозорудий, чтобы помогать личным подсобным хозяйствам, отпа­дет надобность в организации транс­портных услуг населению. Не надо чистить дороги от снежных заносов, потому что ездить по ним будет неко­му и не к кому. Как и газифицировать редкие деревни, в которых останутся жить по нескольку семей.

А что будет с Питером, Краснояр­ском, Екатеринбургом, Самарой? Жизнь населения в мегаполисах тоже не улучшится. Произойдет то, что про­исходит в

столице. Население стре­мительно растет. Социальное обе­спечение и инженерная инфраструк­тура за этим ростом не поспевают. Отсюда переполненные больницы и школьные классы, очереди в детские сады и на прием к специалистам в поликлиниках, многокилометровые автомобильные пробки и битком на­битые вагоны общественного транс­порта.

«Пятнистой» станет жизнь не толь­ко в Угличе, Козельске или Изборске, но и во Владивостоке, Новосибирске, Нижнем Новгороде, Ростове-на-Дону. «Пустующее пространство» — про­блема не какой-нибудь умирающей деревни Гадюкино Тьмутараканьской волости, а большинства из нас, людей, доходы которых не позволяют нанять семейного врача или учите­ля, оплатить вызов «скорой помощи», а, возможно, в будущем и распла­титься за коммунальные услуги, если они продолжат дорожать с нынешней скоростью..

Это признают и сами разработчи­ки стратегии территориального пере­устройства России. «Самый тяжелый вопрос, как будут взаимодействовать три игрока — власть, бизнес и на­селение? Нельзя сохранять систему расселения за счет издержек биз­неса, нельзя переселять население против его воли, нельзя давать власти все полномочия — мало не покажет­ся никому, — предупреждает Наталья Зубаревич. — Пока же алгоритмы вза­имодействия не отработаны, поэтому трансформация пространства идет долго и больно для населения».

Основной вызов, говорят ученые, состоит в том, что эти новые процес­сы

требуют и новой системы управле­ния. А если не будет перехода от за­костенелой административно-терри­ториальной системы к гораздо более гибкому — публичному, с развитой многофункциональной сферой со­циальных услуг местного самоуправ­ления, то управление окажется край­не неустойчиво.

Не потому ли нас и качает из сто­роны в сторону уже не первый десяток лет? А в

перспективе может ждать ес­ли не насильственное переселение, то, по сути, равноценное ему необо­снованное включение малых городов в состав более крупных с неизбеж­ным последующим удорожанием ус­луг и продуктов, ухудшением качества жизни, Начнутся межсубъектные спо­ры за населенные пункты, подобные спорам за учеников, происходящим после того, как школы перевели на подушевое финансирование.

На языке отечественного чиновника все это называется не агломерацион­ным переустройством и даже не ре­формой управления, а безобидным словом «оптимизация». Со всеми вы­текающими отсюда последствиями.

Комментарий Сергея Кара-Мурзы:  

Вся эта программа подробно публиковалась. Читающая публика на это не обратила внимания. Вот - главная угроза и диагноз. Если люди равнодушны, то стая любых хищников пожрет все по кускам. Таких кусков еще много, но, похоже очухаться люди не успеют.

Вот кусочек:

"Активной интеллектуальной группой, которая разрабатывает проекты «региональной перекройки» России, стал Центр стратегических

 Стратегии социально-экономического развития
 Красноярской Агломерации до 2020 года 

 исследований Приволжского федерального округа (ЦСИ ПФС). В 2000 г. он представил доклад «На пороге новой регионализации России». В нем выдвигается идея разорвать территорию старой России на манер «архипелагов», придав ей «лоскутный» характер – так, якобы, строится ныне «Европа регионов» (или даже «Европа самоопределившихся муниципий»). 

Эту идею поддерживает и Всемирный банк в его «Докладе об экономике России» (2005), который советует России перейти к этой «новой региональной политике при значительной элиминации роли государства».

В докладе ЦСИ ПФС «Россия: принципы пространственного развития» (2004 г., ред. В. Глазычев и П. Щедровицкий) изложена стратегическая доктрина кардинального изменения всей системы расселения людей и размещения «производительных сил» на территории России. Здесь мы коснемся только предложений, непосредственно касающихся темы этой главы...

Вот как видят переформатирование России проектировщики ЦСИ ПФО: «Есть основания прогнозировать следующие изменения. Окончательное исчезновение останцев традиционной русской деревни в ее искаженном советской эпохой формате – повсеместно, за исключением Краснодарского и Ставропольского краев, где можно ожидать формирования агроиндустриальной схемы, управляемой крупными холдингами, базирующимися на сращении банков и региональной власти… В русских областях, в отсутствие (маловероятного) притока иммигрантов из дальнего зарубежья, необходимо предвидеть исчезновение одного малого города из трех, так как на них всех не хватит населения… Исчезновение русского сельского населения должно способствовать усилению традиционалистских рисунков в региональной культуре за счет дальнейшей этнизации региональных элит» [137]. 

В этнической плоскости главное утверждение касается русского населения: «Окончательное исчезновение останцев традиционной русской деревни… – повсеместно, за исключением Краснодарского и Ставропольского краев… Исчезновение русского сельского населения ... за счет дальнейшей этнизации региональных элит».

И т.д.

источник